Расстояние проделано большое и за поворотом озера открывается глубоко выделяющийся в воду полуостров, сплошь усеянный небоскребами, самый высокий из которых подведен под крышу, но не оштукатурен снаружи. Кирпичная кладка вперемежку с серыми пятнами бетонных плит.

- У-у.. да у них тут свой Сити, прямо какой-то Ист-енд, или веренее, Вест-енд - пытаюсь объяснить я девочкам.

Вокруг высоких свечек зданий раскиданы довольно простые по архитектурному решению коттеджи под красной черепицей. На открытую террасу последнего этажа мы поднялись вчетвером: я, еще один паренек и две девчушки, которые быстро скинули одежки и пальцами ног пробовали воду того же озера, из которого они вылезли совсем недавно. Я с удовольствием наблюдал за мягкими изгибами их тел.

Вода плескалась на ступенях террасы. Солнце светило очень ярко. Я стянул с себя футболку, снял очки и искал место, где можно было бы спрятать все это хозяйство. Купаться сюда приходят многие, наверное. Очки положил в канавку для стока воды. При ближайшем рассмотрении оказалось, что стены ее выполнены из очень старого камня. Футболку бросил в углу. Не жалко, если и унесут.

- Смотрите, - крикнул кто-то.

С огромной высоты здания как на ладони открывался вид на противоположный берег озера. Бурые поля были перерезаны темно-зелеными линиями посадок. Справа, выстроившись в абсолютную шеренгу, на огромной скорости неслось около сотни танков. Одновременно они дали залп. Взгляд искал предполагаемые места попадания снарядов. После довольно продолжительной паузы, стали разрознено появляться пучки взрывов и легкие облака дыма. Их становилось все больше и больше.

Шеренга танков продолжала двигаться столь же стремительно, пересекая поля и посадки, пока не смешалась с отступающим противником. Противник, поддавшись натиску врага, столь же стремительно пытался оттаскивать свои огромные гаубицы, пока в самый нужный момент не подоспело подкрепление. Толпы пехоты и несколько огромных танков выкатились слева. Завязался бой.

- А кто это воюет? - спросил я у спутников, с изумлением наблюдающих за ходом сражения.

- Справа, должно быть Венесуэла, а слева Бразилия. Так?

Шеренги маленьких танков были смяты и инициатива перешла к левой армии. Мы продолжали наблюдать. Из двери на террасу вышел молодой человек лет тридцати с маленьким мальчиком лет четырех. Раздеваясь, они собирались искупаться.

- Простите, а вы не знаете, кто это воюет? Что это за страны?

- Где?

- Да вот. Справа, должно быть Венесуэла, а слева Бразилия?

- Погодите. В 1986 году, когда еще был СССР… Где здесь Порторанэ? По-моему, вон там.

- Нет, Порторанэ чуть правее, - указал мой мужской спутник, - туда ведет мост. Вон он.

- А, да. Вон мост, который заворачивает чуть правее и значит… Ой, ребята, не знаю я, - извинился мужчина.

- Пойду спрошу, - сказал я, открывая входную дверь террасы.

Тут же я столкнулся с хранительницей, которой и задал вопрос об окружающих нас справа и слева странах. Ответить затруднилась и она.

- Погодите, ну а мы в какой стране находимся? Ребята, я вам сказать не могу, давайте лучше я позову экскурсовода, она расскажет вам об этом замке.

Я начал несколько волноваться. Вопросы собственного географического положения всегда имели для меня первостепенное значение.

- Нет, спасибо, - крикнул я на ходу, возвращаясь на террасу. Судя по всему, победа досталась левой стороне. Девушки пропали. Спускаясь по ступеням, в поисках спрятанных очков, я обнаружил, что терраса теперь выводила не к воде, а в просторный, но запущенный сад, по которому двигались несколько человек в оранжевых жилетах. Один из них шел прямо на меня. Я стал прощупывать карманы в поисках паспорта, но никаких документов там не оказалось, был только ключ. Нагибаясь над кустами, мужчины устанавливали растяжки. Было отчетливо видно, как отполированная граната цвета хаки болталась на почти незаметной леске. Вслед за этими людьми появился человек в ярко-синем жилете.

Дверь открылась и на пороге появился полусогнутый небритый мужчина, по лицу которого, можно было безошибочно сказать, что речь его крайне неразборчива. Должно быть, это был сторож.

- Они ставят растяжки, - надо уходить, - обратился я к нему.

Дернув за дверь, я обнаружил, что она закрыта. Испугался, конечно, я. Стали стучать. Высвободил нас, должно быть, мой оставшийся попутчик. В дверях мы столкнулись с хранительницей и экскурсоводом. Захлопнув за собой дверь, я пытался как можно быстрее донести до престарелых женщин, почему не следует выходить и пускать кого-либо на террасу.

- Там выставлены растяжки. Это такие гранаты, незаметно подвешенные на леску. Коснетесь - будет взрыв.

На лицах женщин выступило беспокойство и они бросились суетится, как будто им предстояло сообщить директору о том, что крыша то, течет опять.

Мы с моим попутчиком спускались вниз по широкой винтовой лестнице. Старались проделать путь как можно быстрее, но впереди у нас была пара, которая, судя по всему, совсем не торопилась. Молодая женщина с прекрасной копной светлых волос и мужчина, судя по его речи - реставратор или что-то в этом роде.

- Вот, - говорил он, указывая на какие-то предметы, попадавшиеся по пути, - сделал хорошо, золото все-таки.

- Да, - отвечала женщина, - золото и 11 век к тому же.

Я не успел разглядеть ни одного желтого предмета. О чем они говорили, так и осталось для меня загадкой.

Наконец, мы достигли первого этажа. Длинный коридор, с обеих сторон окна. На лавках вдоль окон сидят люди. Я сажусь на свободное место. Рядом старушка в вязаной шапочке предельно интеллигентного вида.

- Простите, а где здесь выход?

Старушка как-то грустно непонимающе улыбнулась.

- Не знаю, - говорит.

- А что вы здесь делаете?

- Едем.

Коридор действительно подпрыгивал каким-то образом, хотя вид за окном не менялся.

Оказавшись на дороге, мы остановили машину и стали по-русски (в надежде, что югослав поймет) объяснять водителю, куда нам нужно. Он закивал. Уселись в машину, но оказалось, что карты у нас нет, название страны и населенного пункта нам не известно, а сюда мы попали вплавь. Возник страх, что югослав увезет нас, куда нужно ему.

Старушка продолжала "ехать". Звучало радио.

- Сегодня объявлено о пропаже двух молодых людей. Судя по всему, они были арестованы за отсутствие документов или утилизированы.

- Какое жуткое слово "утилизированы", - подумала она.

Этот сон приснился мне утром 1 ноября 2000 года. Записан он по горячим следам.,еще до чистки зубов, поэтому состоит из одних помарок.

Одним из самых ярких пятен во сне - был Марио. Ребенок пяти-шести лет. В начале истории он фигурировал (непонятно в каком контексте) в виде картины, выполненной маслом, размером метра полтора в высоту и сантиметров 80 в ширину. На ярком желто-красном гогеновском фоне он был изображен в шляпе. Вместо глаз у него были два огромных черных круга. В конце сна он появился в "движущемся коридоре", среди "пассажиров". При взгляде на него, я заметил, как его черные круги превращаются в маленькие разрезы глаз.

"Круги" Марио-картины, походили вот на такие темные очки.

Фото

Я могу догадываться о происхождении некоторых элементов моего ночного трипа. Так, теплые купания - желанны в ноябре. Появление голых барышень обусловлено либо тем, что я не видел свою подружку в течение целого месяца, либо просмотренным прошлым вечером фильмом Альмадовара "Кики", в котором часто появляются женские тела. Скорее всего, из этого же фильма вышли яркие (испанские) цвета Марио-картины и эпизода с остановкой автомобиля в конце истории. На месте "попутчика" появлялись мои разные друзья, которых тоже давно не видел.

Если вы психотерапевт и знаете, откуда появились танки и все остальное, дайте мне знать. Например, здесь :)

наверх

на главную